Что-то в них есть, в этих совах. Помню свой детский сон. Как за стенкой нашей хрущевки было дупло в два этажа высотой, полное торчащей арматуры и щелястого бетона, и жила там сова соответствующей величины. Возилась, шуршала перьями, щелкала клювом. И надо было тихо-тихо сидеть, чтобы она тебя не заметила… В окно к тебе не заглянула… Страшно было!

(Это я Бианки начиталась, не иначе, с чего бы мне такие ужасы снились, городскому ребенку). С тех пор прочитаны тыщи книг, прожиты десятки лет. И уже мало что торкает… А совы все равно завораживают и пугают. Я вот думаю, что именно про сову Гребенщиков пел в «Русском альбоме»:

Как взяли — повели нас дорогами странными;
Вели — да привели, как я погляжу;
Сидит птица бледная с глазами окаянными;
Что же, спой мне, птица — может, я попляшу…

Спой мне, птица, сладко ли душе без тела?
Легко ли быть птицей — да так, чтоб не петь?

От этих слов по хребту похожая жуть…