Ва-Банк/Аукцыон

Сказав А, говорю сразу эФ. Потому что речь пойдет об Александре Феликсовиче* Скляре.
Глыба, человечище, интеллектуал с внешностью постаревшего беспризорника — все эти слова о нем, любимом-дорогом. Голос соответствует внешности на все 100 — хриплый, черный и густой, с искрами юмора и неожиданными обертонами инфракрасного жара, очень мужской, очень настоящий голосина.
“Нижняя Тундра” — альбом Ва-банка, вдохновленный рассказом Виктора Пелевина — занимает достойное место в моем плейлисте, на его макушке. Люблю Пелевина, но не могу не отметить, что по сравнению с тем, ЧТО сделали из этого рассказа Ва-Банк и Скляр, информационный повод был попросту ничтожен — небольшое произведение, ничем особым не запомнившееся. А вот альбом живет своей собственной сложной жизнью и дает стране угля и нефти. Оговорюсь еще раз — не все композиции я могу слушать на этом диске, при всей моей любви и уважении к АФС и Ва-Банку. Парочка песенок — откровенный, очень тяжкий, очень злой электрогитарный рок. Оставшиеся 80 процентов — шедевры в той или иной степени.

Например,
Джон Донн 2000

Между нами пустыни, границы.
Ты — мой единственный друг.
Мы с тобой — строптивые птицы
Образуем единый круг.
Циркуль — наше с тобою сравненье
И ты — мое острие.
Я мотаюсь на пьяной линии,
Ты выравниваешь ее.
Мы с тобой похожи на компас,
Я верчусь и туда, и сюда.
Но ты — мой северный полюс
И невидимая звезда.
Если ты — великий властитель,
Никогда не бросай свой трон.
Я тебя никогда не видел,
Но я знаю, твой враг — это он.
Он, который тебя боится
И спешит говорить по душам.
Эти губы злобной мокрицей
Подползают к твоим ушам.
Я тебя никогда не видел,
Но ты — мой единственный щит.
И при всякой твоей обиде
Мое сердце больно стучит.

Исключительная по силе песня, и по стихам это видно невооруженным глазом. Но моя излюбленная, моя от корней до кончиков весчь называется «Холодный мир». Это надо слышать. Это — просто пестня! Это — песня силы, и относится к ней надо соответственно… С уважением и осторожностью. Обычно я под нее летаю 4 минуты 35 секунд. Если достанут злые люди, или просто — нужен адреналинчик для полноты рабочей жизни — сажусь, обмякаю в кресле и включаю.
Би-и-и-ип! Молчу, потому что для описания тонких ощущений простой культурный русский язык не годится. В песне этой все правильно. Она злая, холодная и черно-белая. Это — полет, вдоль по меридиану, над полюсом, большого стального дракона в сопровождении семи белых волков. Обычно к концу маршрута я устраиваю мысленную бомбежку Соединенных Штатов или еще какую мелкую пакость. Просто так свирепствую, или, на худой конец, из спины выпускаю огненные щупальца для озонирования возуха в комнате. Фантазирую, короче говоря. Милое дело! Самое смешное, что в этом альбоме ТАКАЯ песня не одна, а как минимум три. Есть еще песенки про смерть, аж две. Тоже неплохо иногда заходят. Восьмидомное мое солнышко ликует. В общем, если не боитесь и все задрало — милости прошу, пробуйте! Только не удивляйтесь, если вдруг вырубится свет…

…Ведь я родом из древних ацтеков!
Мои предки на утлых ладьях
Переплыли когда-то земной океан!
Я — шаман!

Ва-Банк, “Нижняя тундра”, 1999*.

***

Таинственные колдовские фишки зашиты и в моей любимой сборке “Птица” Аукциона. Вокал солиста совершенно другого типа — это высокий зябкий напевный голосок, причем с дефектами дикции. Это песни воздуха, стылого и влажного воздуха. Песни безнадежно поздней осени… Тут очень важны слова, которые по сути своей — логичный бред, не более и не менее. Это колдовство во плоти. Песенка “Моя любовь”, например, позволяет почувствтвать себя волком-оборотнем легко и непринужденно. Я ее гоняю иногда по кругу, чтобы “побегать” подольше. Ритм этого бега изумительный. В общем, кто не боится экспериментов над своею бренной тушкой, может попробовать послушать. Желательно только с хорошим концентрированным звуком.

Ненужный кто-то за окном стоял и требовал любви, я все оставил на потом, я говорил себе — не за что биться, не чем делиться — все об одном, стоит ли злиться, там за окном — птица я, птица…

Аукцион, “Птица”, 1993 год.

*Дурбелка, спасибо за корректуру!