Сапожник и портной
Именно о них, простых тружениках иголки и молотка пойдет речь в этой заметке, а вовсе не о прынцах да королевичах. Все началось с того, что я поступила на службу и мне пришлось заняться своим внешним видом. Дело в том, что за год счастливого полеживания на диване в обнимку с Муростью я перебрала лишнего веса. Аж на 20 кило! Я была счастлива, спокойна, и больше напоминала благодушного розового поросенка, чем человека. А Мурка набрала два кило котомассы и волочила по полу пестрое брюхо. Обеих это вполне устраивало.
Спас нас ветеринарный врач Партизанского района. Когда я принесла Мурку на операцию, он высказался недвусмысленно: кошка откормлена до размеров хорошей хрюхи, и шов будет заживать с трудом, столько у нее под шкурой жира! Поэтому с 12 февраля Мурка начала получать горсточку хорошего корма на рассвете и все. Когда сняли швы, передо мной предстал во всей красе великолепный зверь. Аж завидно стало! И я тоже села на диету…

Я не рекомендую мой способ похудения никому, потому что он довольно жесткий. Но результат налицо — с февраля я сбросила 22 кило и продолжаю приводить себя в форму. Диету я назвала муркиной, понятно в честь кого. Все очень просто — есть надо один раз в сутки. Я очень скоро поняла, что если начну кушать на рассвете, как Мурка, то не остановлюсь и до заката. Поэтому единственная трапеза была перенесена на закат. В течение рабочего дня я пила только зеленый чай. На одной и той же горсточке заварки я спокойно доживала до ужина, и тут уже не отказывала своему организму в еде. Как раз в это время шел Великий Пост, и на волне православного подвижничества килограммы начали таять. К Пасхе я сбросила десять. Но почивать на лаврах не стала. К этому времени установилась чудесная погода, я достала с дальней полки свои старые ролики, и пошло-поехало…
Возвращение в былую форму потянуло за собой новые радости — на меня начали налазить старые вещи. Тело проснулось и потребовало движения. Обувь стала приходить в негодность. На работе посоветовали обратиться в хорошую ремонтную мастерскую. Я приперла туда все свои драные чоботы и была встречена весьма и весьма критичным сапожником. Это оказался очень колоритный персонаж — седоватый крепкий круглый дядечка между сорока и полтинником в майке-алкоголичке. Очень культурным русским языком мастер разъяснил мне все, что он думает по поводу моей манеры носить обувь, а так же по поводу качества этой самой обуви, и выдал рекомендацию, что надо брать, а на что не стоит тратить деньги категорически. Язвительная и остроумная лекция продолжалась минут десять, он стыдил меня, и ему это нравилось. Я очень вежливо все выслушала, поблагодарила, достала деньги и сказала, что мне бы март добегать в этих ботах, а там я и на новые себе заработаю. Медведь в человеческом облике тяжко вздохнул и уволок мои тапки в свою берлогу. На следующий день я забрала подшитые, заботливо склеенные и приведенные в божеский вид ботинки и доходила в них до весны, таки да!
Пришла весна и все заколосилось, ой, простите, зацвело и распустилось. Миновал научно-фантастический безоблачный апрель и наступил хмурый май. Без горячей воды и с перепадами погоды. В мае мне пришлось трудно. Как-то раз я вышла вечером погулять. Если я перед сном не прогуляюсь как следует, то не засну. А тут дождь, просто ливень. Но на мне куртка, свитер, новые ботинки и новые любимые джинсы — честная турция, песочного цвета с кучей полезных карманов во всех местах. В общем, в таком прикиде можно было и под дождичком прогуляться, не вопрос. И тут меня понесло по кочкам радиоволной. Мне иногда надоедает плейлист в телефоне, вот так вот резко надоедает — еще вчера все устраивало, а сегодня хочется чего-то другого. Поэтому приходится слушать радио, хотя репертуарчик там бывает ужасный, все про любовь-морковь да страдания сердечные… А тут дождь по капюшону, близится полночь, песенка в ушах… И дернул меня черт пройтись по другому берегу.
Возле моего дома петляет наша помоечная Свислочь. И ее правый берег окультурен — проложена асфальтированная дорожка метров на триста, вдоль которой я по утрам катаюсь на роликах. Но существует еще и левый берег, над которым нависают деревья да кусты. Вдоль левобережья проложена бомжиная тропа по этим самым зарослям и кустам. Там с одной стороны забор завода имени Кирова, а с другой обрывистый речной берег, заросший растительностью. И вот я, с деструктивной радиоволной в ушах, решила пройтись вдоль этой самой тропинки. Время около одиннадцати вечера. Темно, дождь. Освещается сцена только фонарями с правого берега. Что это было — то ли глупость, то ли просто безумие пополам с усталостью… В общем, я пошла. Если по культурному берегу на роликах я доезжаю от края до края за 5 минут, то по левому берегу пешком и в дождь без освещения путь занял 25 минут быстрым шагом. Но самый гнусный сюрприз поджидал меня в конце пути. Дело в том, что специально от бомжей конец тропы, с которой уже виден мост и цивилизация, отгорожен искусственной преградой. Проще говоря, там поставили стенку. На верху стенки палки с шипами, стена уходит в воду. И когда я уже торжествовала победу над трудной дорогой, я уперлась в это безобразие. У меня было три выхода. Разумный — повернуть назад и пилить 25 минут под дождем и в темноте. Этот вариант я отмела сразу. Уважать бы себя перестала. Поэтому я стала думать, как преодолеть преграду. Еще был вариант пройти водой. Но вода холодная, майская, опять же бомжи там бутылки моют и бьют — если идти босиком, то придешь без ног и нечем будет бегать. А если идти в новых ботинках, то они погибнут. Тоже отметается. Остался вариант по верху. К стенке вела полутораметровая рельсина, на которую я и взобралась, а потом ровненько перешла по ней до тех самых острых штырей, приваренных сверху. Через них я тоже переступила. Осталось слезть на землю, но как это сделать? Стена высокая, под ней склон оврага, уцепиться не за что. Но возврата нет. В общем, я повисла на руках и прыгнула вниз. Плюхнулась на задницу, но осталась жива и невредима. Вышла на свет, перемазанная и мокрая, но очень довольная собой, и вот тут обнаружила, что мои любимые джинсы разорвались от края и до края сзади поперек бедра. Упс!
Дома я оценила масштаб катастрофы. Ровненькая как стрела дырка. Ладно, подумала я, это мы как-нибудь зашьем. Я поупражнаялась в рукоделии и заделала эту прореху. Джинсы и так выглядели грубовато, поэтому мой лишний шов особо заметен не был. Но это были турецкие джинсы. Прочности в них все равно что в доме, построенном на песке. Где-то через месяц после моего ночного похода я вновь разорвала штанину на том же месте. На этот раз дырища образовалась приличная — неровная и уродливая. Я вырезала ее поаккуратнее и пошла в ремонт одежды. Нервный худощавый мужчина сильно за сорок, отбрасывая на затылок длинные светлые волосы осведомился, чем он может мне помочь. Я молча вывалила ему на стол свое горе. Портной склонился над штаниной как хирург над операционным полем. Здесь нужен особый подход, сказал он. Тут мы будем делать художественную штопку. А может не надо художественную, заныла я, может просто залатаем дырку. Все равно это на заднице, кто туда будет смотреть… Будут смотреть, уверенно сказал портной. Поверьте мне, именно туда все смотреть и будут. Зачем вам позориться, мы сделаем красиво и оригинально. Он полез в свои закрома в выволок на прилавок груду лоскутков и тряпочек. Вот этим коричневым стретчем мы закроем прореху, вокруг я сделаю шов как на карманах, а еще настрочу контрастной ниткой зигзаг. Края обрабатывать не будем, пусть себе махрятся потихонечку. Я застыла, созерцая будущую красоту. Мы поулыбались друг другу и я убежала. В понедельник торжествующий портной сообщил мне, что брюки готовы. Вечером он неторопливо, выдерживая актерскую паузу, выложил мои джинсы на портновский стол. Я обалдела. Реальность оказалась лучше воображения. Он сделал очень хорошую заплату. Штаны стали уникальными. Я долго рассыпалась в благодарностях, и мастер был счастлив принять заслуженные комплименты.
К чему я это все рассказываю? Да так просто, болтаю. И это далеко не последняя история из тех, что случились со мной в этом году.

UPD: по просьбам читателей помещаю фотографию портновского шедевра.