Нынешний март состоит из крайностей, весь такой загадочный-презагадочный, день — солнце, день — дождь. В субботу выбрались в зоопарк. Заправили термос мятным чаем, нарезали бутеров, захватили яблоки, альбом и карандаши.

Дуся решила закрыть гештальт с медведем — в прошлом году ей так и не удалось его прилично зарисовать, а сейчас запросто. Заметно, как она прогрессирует. Все наброски стали узнаваемыми и эстетичными.

Медведь Тристан — двустворчатый бурый горбатый шкаф, валялся в человеческой ванне, которая ему мала, выпирал из нее, как тесто из квашни, свесив лапы и бока. Мы смотрели на него и умилялись, а он облизывался на нас, выбирая, кого сожрать первой, Дусю или меня.

В зоопарке прохладно, ветрено, солнечно. Леопарды, не сговариваясь, бегают по тесным клеткам, скользят мимо ячеистой сетки. Дальневосточный леопард — кошка выше колена в холке, с хвостом длиннее тела, на рыжей морде черные пятна величиной с крупный горох, как веснушки, на теле они расплываются в розетки и пятна, а хвост уже практически черный и рыжего фона не видать. Родители с детками тыкают в него пальцами, обзывают кисой, а ему пофик, он на пробежке, занят делом.

Аисты марабу фигурой похожи на беларуских буслов, а головами вообще непойми на кого. Шея как согнутый локоть — голая, покрытая пухом и старческими пятнами. Широкий клюв как клин, на все лицо. Маленькие умные глазки. Такие безобразные, что даже обаятельные.

В обморочной духоте экзотариума вечное лето, прямо на входе бесшумно парят за стеклом черные рыбищи диаметром со сковородку. В кустах расселись разноцветные ары, все парочками, все целуются, кроме одинокого сине-желтого. Этот страж нравственности периодически орет что-то вроде «Безобразие! Разврат!», мешает всем медитировать. Улыбаются крокодиловые кайманы. Зубки у них белые, кожа благородно-радужная.

На выходе вольер с волками, они поели и тоже бегают ровной рысцой, повсюду валяются куски мяса, их растаскивают вороны, ссорятся громко. Песня просто, БГ, «Волки и вороны», видимый клип.

Еще один привет от БГ — винторогие козлы, которые плевать хотели на грозного льва с высокой горки, хихикают в длинные бороды, а лев рычит на них из соседнего вольера, страшный-престрашный, гроза всех козлов и пронырливых коростелей.

Втихую раздали яблоки лошадкам и козам, у лошадок и у коз оказались одинаковые зрачки — в виде гантель. В карих глазах лошадей зрачки обычно не видны, но нам попался пони-альбинос, голубоглазый, с лихой белобрысой челкой и ресничками щеточкой.

Тяжелые от впечатлений, отправились домой. Потеплеет, пойдем еще раз. Не всех еще видали, не всех нарисовали.